НЕПРИВЫЧНЫЙ ЦВЕТ БОРДО

КОГДА сразу после показа разгрома «Жальгириса» в Белграде в телевизионном эфире пошла картинка из Кельна, в первый момент, признаюсь, не определил, кто в каких футболках играет. До тех пор, пока не показали игроков крупным планом, полагал, что «Спартак» в белом. Нет, как выяснилось, москвичи поменяли цвета и появились на поле кельнского стадиона в непривычной для глаза форме цвета бордо.

Впрочем, не только цвет маек и трусов, но и сама игра москвичей оказалась непривычной для тех, кто видел команду на протяжении всего сезона. Во всяком случае, матч этот больше напоминал встречи спартаковцев в 1987 году в Бремене с «Вердером» и в 1988 году в Бухаресте со «Стяуа», чем те, которые позволили москвичам возглавить турнирную таблицу чемпионата страны и чувствовать себя «без двух очков чемпионами».

Телевидение по каким-то причинам оказалось без комментатора этого матча, но сидевший в останкинской студии Евгений Майоров квалифицированно представил нам соперников москвичей и достаточно точно, на мой взгляд, оценивал ход встречи.

Развивалась же она, за исключением небольших временных отрезков, под диктовку «Кельна», который, имея в составе пятерых полузащитников, мяч в середине поля практически не задерживал, все атаки и контратаки проводил на скорости, стараясь в полной мере использовать фланговые нацеленные передачи после индивидуальных проходов полузащитников и нападающих.

Атакующие попытки «Спартака» срывались столь же часто, как картинка в телевизионном изображении (правда, Евгений Майоров, судя по всему, картинку матча всегда видел полностью, а мы – нет, хотя «срывы происходили не на нашей территории», но это, вероятно, у техники возможности такие). Матч в Кельне еще раз подтвердил, сколь неравномерно распределяются нагрузки в «Спартаке». Основной воз взвален на Черенкова. Но он же не пятижильный. Неравномерность эта особенно отчетливо проступала на фоне «Кельна», в котором все, пожалуй, атакующие мероприятия шли через Литтбарски, но как же во всех эпизодах смотрелись и его партнеры – перемещениями, предложениями, борьбой.

Если «Кельн» (сужу по тому, что мы видели) предстал достаточно слаженным коллективом (со своими, хотелось бы заметить в скобках, довольно серьезными проблемами в обороне), с лидерами в каждой линии, с внушительными групповыми атаками, то что может один Черенков? Правда, то, что он может, мы увидели минут за пятнадцать до конца первого тайма, когда спартаковский капитан (не знаю, оправился он уже после травмы, полученной в игре с «Аталантой» или нет) вышел после точного паса Шмарова по центру на ворота «Кельна», удар не получился, отскочивший мяч катился к лицевой линии, и остановились все, кроме Черенкова, который в невероятном прыжке достиг его и буквально загреб под острым углом в ворота. То, что может Черенков, мы не увидели (срыв изображения) во втором тайме, уже при счете 1:3 показали нам лишь концовку повтора с лежащим на земле с мячом Иллгнером, парировавшим удар Черенкова.

И все же Литтбарски в этот вечер был сильнее Черенкова прежде всего благодаря огромной помощи со стороны партнеров. За капитаном западногерманского клуба, насколько я понял, приглядывал Иванов. С техничным и тактически грамотным немцем ему трудно было справиться, тем более что в современном футболе характерной чертой «размена» является исключительно активная игра «от опекаемого», особенно если он – игрок середины поля. Такая активность опекуна сдерживает больше, чем постоянное пребывание рядом с тем, кто поручен тренером. Иванов же к такой созидательной игре не готов.

Счет мог быть в матче любым другим, 5:1, скажем, или 3:3. Дело не в этом. А в том, прежде всего, что все действия «Кельна» были подчинены логике, «Спартак» же играл как бог на душу положит. В подобных встречах, если чувствуешь в себе силы, можно оказывать мощное давление на соперника, но еще лучше – переиграть его за счет высокоскоростных контратак, заранее зная, что в какой-то степени тылы «Кельна» будут оголены (так оно, между прочим, и было). «Спартак» же выбрал средний вариант, который выразился в неубедительно построенной обороне, медленном переходе середины поля, коротких передачах впереди.

Козырям «Кельна» – скорости, фланговым проходам (оба фланга использовались в полной мере), сильным нацеленным передачам, мощному силовому давлению на трех четвертях поля – «Спартак» толком ничего и не противопоставил. Не случайно, видимо, мне вспомнились «Вердер» и «Стяуа». И в том, и в другом случае «Спартак» оказался бессилен против скорости, силы, смены направлений атак. Не увидели мы в исполнении москвичей и элементов прессинга, которые они практиковали в ряде матчей внутреннего чемпионата.

Для скорости, силы и прессинга нужна готовность. У «Спартака» ее сейчас не наблюдается. Возможно, все зависит от фона – чемпионата страны (шутка ли, разрыв с «Днепром» был в семь очков, сейчас – в три, и все висит на волоске), но фон этот спартаковцы создали сами, и он – следствие того, что уровень готовности осенью-то и стал ниже.

Не знаю, как вам, читатель, но мне показалось, что спартаковцы в Кельне были излишне перевозбуждены. Во всяком случае, сложилось такое впечатление, когда крупным планом показывали искаженные лице споривших с судьей Шмарова, Морозова, Базулева, Иванова...

Хорошо, если отчаяние это трансформируется в уверенность накануне ответного матча. Хорошо, если удастся привести «Спартак» к 1 ноября в сбалансированном состоянии. Хорошо, если москвичи будут готовы к преодолению массированной обороны «Кельна» (в том, что она будет массированной, сомневаться не приходится, во всяком случае, будет она не такой, какой была в Кельне). Хорошо, если спартаковцы окажутся в состоянии ликвидировать скоростные контратаки соперников (какими эти контратаки будут через две недели, мы видели при счете 3:1)...

Реализация многих «если» позволит «Спартаку» добиться нужного результата.

Александр ГОРБУНОВ.

«Футбол-Хоккей» №42. 22 октября 1989 г.